Политическое лидерство как феномен гражданского общества

Существует четкая зависимость политического лидерства от институционального контекста, состоящего из формальных и неформальных институтов, в окружении которых и во взаимодействии с которыми действует политический лидер. Институциональное окружение обусловливает тот или иной расклад политических сил, влияющих на принятие и реализацию решений, процесс политического руководства, политический процесс в целом. В наиболее общем виде следует отметить, что сложность современного руководства затрудняет действия лидеров на фоне реальной иерархии, что может происходить в ущерб эффективности их правления. Однако лидеры редко попадают в подчинение коллективной воле своих сотрудников; это происходит только тогда, когда не конкретные правительственные механизмы, а общий характер политической системы создает потребность в высоком уровне консенсуса на всех ступенях. Окружение лидера усиливает его влияние, ведь лидеру нужны каналы воздействия на общество. Многие лидеры имеют возможность мобилизовать формальные структуры на реализацию своих целей, но, вместе с тем, особенно в период стабилизации режима, лидер не в силах манипулировать членами своего окружения как простыми подчиненными. Природа исполнительной власти накладывает на лидеров ограничения, которые невозможно обойти без больших усилий и серьезного риска.

При этом, по мнению автора, в поле внимания исследователя следует включать не только формальные институты, но и неформальные политические практики, которые зачастую играют не меньшую роль в становлении и развитии политического лидера. Большое значение в деятельности лидера соотношения формальных и неформальных институтов указывает на культурную предопределенность траектории развития политической системы и политического лидерства в той или иной стране. Ведь институтами являются культура, нормы поведения, другие неформальные институты, влияющие на политический и экономический процесс10. Таким образом, культура (в том числе и политическая культура) оказывает влияние на политического лидера (и саму систему лидерства в конкретном обществе) по двум направлениям – непосредственно, т.е., на стиль лидерства, принятый в данном социуме, на роль лидера в нем, на личность конкретного лидера и т.д.; косвенно, через общее влияние на политические, экономические и общественные процессы в государстве, которые, в свою очередь, являются внешней средой для политического лидерства, также воздействуя на него.

Анализ политической культуры общества как предпосылки становления того или иного типа политического лидерства позволяет предположить, что в устоявшихся политических системах прослеживается взаимосвязь культурных установок политического поведения масс, элиты, отдельных политических фигур и институционального, исторически сложившегося контекста, формирующего определенный тип политической системы: бюрократическая/этатистская или представительная/либеральная, которым соответствуют преимущественно «конфликтный» и «органический» пути развития государства и становления демократии. Комментируя эту схему, автор отмечает, что акцент на развитие демократии в ней не случаен. По сути, данная схема в общем виде может представлять собой схему взаимного соотношения (и взаимного развития) политического лидерства и гражданского общества как одного из социальных воплощений демократических принципов свободы и ответственности в обществе. Соответственно, эта схема может выступать в качестве базовой для более детального анализа взаимных отношений политического лидера и гражданского общества.

Глава 3 «Политическое лидерство в условиях зрелого гражданского общества» состоит из четырех параграфов. В ней рассматривается своего рода веберовский «идеальный тип» отношений политического лидера и гражданского общества. «Идеальный» контекст, по мнению автора, здесь задает именно зрелое гражданское общество (соответственно, случаи слабого гражданского общества или становящегося гражданского общества – своего рода отклонения от «идеальной» схемы). Именно в рамках взаимоотношений сильного гражданского общества и политического лидера вырабатываются универсальные (в первую очередь, в нормативном смысле) модели отношений.

Гражданское общество – система самоорганизующихся посреднических групп, которые относительно независимы как от органов государственной власти, так и от внегосударственных единиц производства и воспроизводства – от корпораций и семей; способны планировать и осуществлять коллективные акции по защите и достижению своих интересов или устремлений; не стремятся при этом подменять ни государственные структуры, ни частных производителей или же принимать на себя функции по управлению политией в целом; согласн ы действовать в рамках сложившихся правовых норм. Социальное существо гражданского общества – быть прослойкой, амортизировать взаимодействие между властью и народом, правительством и людьми. Упрочение гражданского общества заключается в появлении партийного спектра, способности проводить легальным путем гражданские идеалы без боязни репрессий. При наличии гражданского общества нет наследуемой власти, существуют ограничения абсолютизма, ротация эшелонов власти, передача управленческого статуса и правления согласно заявлению народной воли. Гражданское общество формирует питательную среду состязательности в политической сфере, обеспечивает передачу эстафеты полномочий по вердикту народа. В такой ситуации возникает простор для тематизации проблем политического элитизма и лидерства.

Главный тезис автора здесь состоит в том, что характер политического лидерства обуславливается тенденциями развития гражданского общества; политическое лидерство – результат зрелости гражданского общества. Таким образом, природа политического лидерства диалектична. С одной стороны, оно может выступать предпосылкой для складывания гражданского общества, с другой – результатом его развития, результатом его зрелости. Исходя из диалектичной природы политического лидерства в рамках его взаимоотношений с гражданским обществом, представляется целесообразным, следовательно, рассматривать политического лидера в двух аспектах: как представителя государства и как представителя общества, имеющего те же ментальные установки, прошедшего этап политической социализации в тех же условиях. В силу сложности исторических отношений гражданского общества и государства (по факту – потенциально конфликтной природы их взаимоотношений), залогом поддержания демократического курса развития общества, сохранения и приумножения его гражданских потенций является второй аспект феномена политического лидерства – невозможность «оторвать» политического лидера от сформировавшего его общества.

В этом свете политические лидеры, функционеры, партии выполняют роль агентов, для которых организации гражданского общества выступают заказчиками, источником информации о социальных нуждах и требованиях граждан. Политические лидеры, партии и организации – один из каналов взаимодействия гражданского общества с политической и экономической властью. При использовании данного канала политические лидеры и партии получают более ясное представление об ожиданиях общества и обретают большую ответственность при решении тех или иных социальных задач и взаимодействии с контрагентами по политической деятельности.

Одной из наиболее острых проблем, встающих в условиях зрелого гражданского общества, является проблема контроля политического лидерства со стороны институтов и структур этого гражданского общества. Контрольные механизмы, формируемые и используемые гражданским обществом, призваны способствовать постоянной и широкой общественной экспертизе действий лидера, а при необходимости обеспечивать их корректировку. Наряду с этим, политическое лидерство, его стиль, формы, методы осуществления и т.д. должны вписываться в контекст гражданственности, патриотизма, соответствовать параметрам системы национальных интересов и приоритетов каждой конкретной страны. Иными словами, лидерство, его стили, методы, функции, стратегические и тактические установки в современных условиях должны быть, помимо всего прочего, соотнесены с общепризнанными ценностями и целями развития конкретного общества и государства.

При реализации демократического политического лидерства в условиях зрелого гражданского общества возможно возникновение множества препятствий объективного характера. Помимо внешних по отношению к гражданскому обществу корпораций-контрагентов по политическому взаимодействию, угрозы претворению в жизнь демократического лидерства могут скрываться в самом гражданском обществе, так как последнее не всегда способствует формированию истинно демократической системы правления. Очевидно, что эффективная и безопасная (исключающая возможности узурпации власти теми или иными политическими акторами) демократическая система должна обеспечивать возможность политического баланса, учитывающего интересы всех участников политического взаимодействия. При этом для возможности воплощения политической воли гражданских групп, не обладающих организационными (партии), административными (бюрократия), финансово-экономическими (крупный бизнес) ресурсами и преимуществами, требуется наличие действенных каналов прямой и обратной связи этих групп с институтами, призванными выступать демократическими механизмами подготовки и принятия решений. Иными словами, группы гражданского общества и корпорации, организованные и сплоченные в разной степени и обладающие различным потенциалом влияния на принятие решений, должны иметь равные возможности такого влияния.

Исторический анализ развития отношений гражданского общества и политической системы показывает, что все вышеописанные процессы развертываются в рамках трехчастной структуры – государство, экономика и гражданское общество. В зависимости от возвышения тех или иных компонентов трехчастной структуры и активизации и/или акцентуации тех или иных установок политического поведения, политических традиций, паттернов массового реагирования получают развитие определенные типы, принципы, стили политического лидерства и соответствующие институциональные конфигурации политических систем. При этом гражданское общество, как становится видно из данной схемы (дополняющей и уточняющей представленную выше схему соотношения в процессе развития политической системы общества в целом и системы политического лидерства в частности, с одной стороны, и гражданского общества, с другой), выступает лишь в качестве одной стороны трехстороннего взаимодействия. По мысли автора, эта модель, в зависимости от конкретного соотношения трех ее элементов, дает исследователю адекватное понимание различных проблем и препятствий, возникающих в процессе становления зрелого гражданского общества и «вписывания» политического лидера в структуру этого гражданского общества. Таким образом, продолжая анализ проблемы общественного баланса, автор считает целесообразным рассмотреть ряд проблем и препятствий складыванию равноправных отношений политического лидера и гражданского общества в контексте этой модели.

При обсуждении проблемы узурпации власти в обществе со стороны политической и административной бюрократии, в ущерб демократическим процедурам и гражданским свободам, автор преимущественно опирается на концепцию бюрократии М. Вебера. Бюрократия в позднебуржуазном обществе, по мнению Вебера, способна превратиться в практически неконтролируемую обществом группу с особым «статусом», что может вызвать конфликт между нею и институтами буржуазной демократии. Перспективы разрешения такого конфликта неблагоприятны для демократии. Масштабность государственно-монополистических структур, сложность задач управления большими системами делают технически невозможной «непосредственную» демократию и лишают тем самым массы управляемых свобод, которыми они располагали в эпоху домонополистического, «либерального» капитализма. Для решения этой проблемы существующую бюрократическую систему управления Вебер считал необходимым дополнить харизматическим элементом в лице плебисцитарного лидера, который избирался бы всем народом, подчинялся правовым нормам, а объем его власти определялся бы требованиями формальной легальности. Но в глазах массы избирателей легитимность плебисцитарного лидера зависела бы и от успеха его деятельности.

Сложны отношения между политическим лидером, гражданским обществом и политическими партиями. С одной стороны, политические партии представляют собой один из ключевых институтов выдвижения политических лидеров. Кроме того, партии, как отмечено выше, – органическое проявление гражданского общества, один из каналов его взаимодействия с политической и экономической властью. С другой стороны, партии вполне могут представлять самостоятельную силу, которая, будучи сродни веберовской бюрократии, монополизирует власть. В странах, испытывающих проблемы со становлением зрелого гражданского общества, в рамках партийной системы имеют место серьезные изъяны механизмов представительства – клиентелизм, клановость, популизм, грубые формы манипулирования.

В качестве примера проблемного развития партийной системы – в контексте как ее взаимоотношений со становящимся гражданским обществом, так и ее роли для складывания системы ответственного политического лидерства – автор приводит ситуацию в России. Пока проблема партийного лидерства для России является крайне острой. В фокусе общественного внимания на протяжении ряда лет находится лишь ограниченный круг лидеров, имеющих минимально возможную для публичного политика общественную поддержку. Опросы свидетельствуют о назревшей потребности общества в ротации российской политической и партийной элиты, появлении новых высокопрофессиональных политических фигур, которые могли бы предложить программы и технологии конкретных действий по реализации тех или иных идей. Серьезный стимул для профессионального роста отечественных партийных лидеров связан с парламентаризацией и партизацией государственно-политического управления в России. Кроме того, решения требует и проблема соотношения интересов и целей партий в России с интересами и целями тех групп населения, которые, как заявляется, эти партии представляют.

Глава 4 «Политическое лидерство в условиях становления гражданского общества» состоит из четырех параграфов. В ней рассматриваются взаимоотношения гражданского общества и политического лидера в условиях аналитически «нестандартных» ситуаций (слабое либо формирующееся гражданское общество).

Наиболее крайним примером ситуации сильного лидерства при слабом гражданском обществе (точнее, при его почти полном отсутствии) является ситуация тоталитарного общества. Политическое лидерство при тоталитарном режиме – вождизм – предстает как феномен, обусловленный, с одной стороны, спецификой массового индустриального общества, с другой стороны, наличием политических деятелей, обладающих способностью манипулировать широкими массами посредством идеологической пропаганды, искусно управлять авторитарной политической организацией, осуществлять широкомасштабный террор против определенных социальных групп и слоев, реально или предположительно политически и идеологически опасных для режима. Это показывает, что политическое лидерство при тоталитарном режиме при всей специфике зависит от универсальной при любом лидерстве комбинации трех аспектов: личностных черт лидеров; инструментов, которые они имеют в своем распоряжении; ситуации, с которой они имеют дело.

Таким образом, рационально-легальные механизмы осуществления политического лидерства, возникающего в эпоху массового индустриального общества и призванные вставать на пути властных притязаний авторитарных политиков, подвержены определенным угрозам и со стороны бюрократической корпорации (о чем говорилось выше), и со стороны плебисцитарной формы демократии, при которой выдвижение и легитимация лидера оставляют возможность прихода к власти авторитарных и тоталитарных вождей. Однако и элитистская, и представительная формы демократии также несут в себе угрозы реализации демократического политического лидерства как феномена гражданского общества, поскольку предполагают выдвижение и легитимацию таких политических лидеров, которые являются выходцами из могущественных элитных групп политико-экономической системы страны или зависимы от них, что чревато, в частности, возникновением олигархического строя. Так или иначе, но, по факту, роль и влияние гражданского общества в таких олигархических системах зачастую не выше, чем в тоталитарных и авторитарных обществах.

Сосредоточение огромных ресурсов в руках нескольких крупнейших собственников в условиях неустоявшейся политической и правовой систем и гражданского общества не может не вызвать попадания государства и политических институтов в зависимость от крупнейших групп давления. Автор подробно анализирует опыт России 1990-х годов. Социально-экономическая ситуация в стране определялась прямым вмешательством финансово-промышленных групп в политический процесс, в том числе через манипулирование конкретными политическими фигурами. Таким образом, налицо попадание в зависимость от олигархических структур не только нарождающихся институтов гражданского общества, но и политических лидеров. Эффективно противостоять олигархии, по мнению автора, может только сильный политический лидер, обладающий альтернативными (по отношению к правящей олигархии) ресурсами – финансовыми, административными, информационными, но в первую очередь – ресурсом легитимной поддержки населения.