Теория и методология развития региональной экономики на инновационной основе

Между тем все учреждения науки объединяются общностью конечной цели деятельности, характера трудового процесса, средств и предметов труда, состава кадров, хотя для прикладной науки характерны особенно тесные связи с производственными предприятиями, где реализуется эффект нововведений. Результаты деятельности прикладной науки материализуются в новых технологических процессах, новых видах орудий и предметов труда, новых формах организации производства и управления, т. е. их персонал материализует эффект науки в целом.

Ортодоксальная классическая экономическая теория рассматривает технологический прогресс как внешний для рыночного механизма фактор экономического роста. Ортодоксальная экономическая теория, ведущая свое начало от А. Смита и Д. Рикардо, анализирует технологический прогресс с помощью производственных функций, но не объясняет его роль в развитии экономики и не способствует его осуществлению. Как отметил В. Маевский1

1, наиболее ярким свидетельством этого являются рекомендации МВФ для переходных экономик, принятие которых привело к глубокому спаду производства в ряде стран, и в первую очередь в России.

Современная эволюционно-институциональная теория, принятая в качестве методологической основы исследования, исходит из признания неоднородности экономических субъектов (новаторов и консерваторов), отсутствия на современным рынке совершенной конкуренции и полной информированности хозяйственных субъектов, признает неравновесие спроса и предложения в качестве одного из основных условий развития. Исходя из этого, в диссертации уточняется определение нововведений и их классификация, содержание современной научной, технической и научно-производственной революции, связанной со сменой не только технологического, но и производственного уклада. При этом рынку, как показали Нобелевские лауреаты Дж. Акерлоф и Дж. Стиглиц, присуща неравновесность информации: производитель располагает более полной информацией о своем продукте, а высший менеджер – о своей фирме, чем покупатель или внешний инвестор. Здесь действует фактор неопределенности, порождающий инновационные риски, что согласуется с неравновесной природой инновационной прибыли (технологической ренты).

Экономическая система может развиваться на основе использования внутренних организационно-технологических резервов, без массивного привлечения внешних природных, трудовых и финансовых ресурсов. Это требует нового подхода к исчислению таких макроэкономических показателей как национальное богатство и валовое национальное сбережение. При этом услуги могут быть реализованы как рыночным, так и нерыночным способом. В первом случае формируется рынок научно-технической продукции и информации – особый, наиболее крупный и значимый рынок информационной экономики, во втором – распределение общественных услуг, непосредственно регулируемое государством и институтами гражданского общества.

В диссертации определяются особенности инновационного процесса как объекта управления в постиндустриальной экономике, интеллектуальной собственности, выражающей новый тип развития общественной системы и рыночных связей, различия между ресурсно-сырьевой и инновационной моделью экономического роста. Инновационный цикл начинается со стадии инновационного маркетинга и целенаправленных поисковых исследований – отбора научных идей, которые могут быть использованы для повышения эффективности производства. Эта стадия в большинстве случаев закреплена за институтами АН и университетов. Отраслевые НИИ проводят прикладные исследования: определяют способы (методы) использования отобранных идей в производстве. Результатом их деятельности является научно-техническая информация в виде технических (технологических) заданий и требований (регламентов) к конструкции новых изделий, новым технологическим процессам, опытные образцы или макеты машин и приборов. Затем проектно-конст­рукторские, конструкторские и технологические организации разрабатывают на этой основе бизнес-планы и техническую документацию, а предприятия осваивают нововведения. Такая структура, унаследованная Россией, нуждается в принципиальном изменении на основе, во-первых, интеграции академических институтов с университетами, во-вторых, выделении государственных научно-техниче­ских центров, отвечающих за развитие ограниченного числа критически важных технологий, в-третьих, интеграции НИИ и ПКТО в комплексные организации, способные реализовать не документацию, а весь инновационный цикл «под ключ» и, в-четвертых, развитии гибких государственно-частных и корпоративно-университетских альянсов по осуществлению конкретных инновационных проектов.

На основе анализа обширной статистики выявлены качественные особенности и тенденции развития связей науки и производства, фундаментальной и прикладной науки, государственного, корпоративного и некоммерческого секторов науки в условиях формирования постиндустриальной информационной экономики, проведено сопоставление динамики соответствующих показателей (рис. 1.) и структуры факторов экономического роста в России и зарубежных странах.

Рис. 1. Рост финансирования различных областей науки

в США в 1997–2003 гг., %

К числу особенностей инновационного цикла как объекта управления в информационной экономике относятся:

• усиление взаимосвязей между сферами использования инноваций, определяющее особую важность обоснования и ранжирования перспективных целей инноваций и их окупаемости;
• развитие взаимосвязей фундаментальных и прикладных исследований и многообразных форм их интеграции;
• усиление взаимозависимостей между фазами научно-производственного цикла при возрастании роли фазы инновационного маркетинга и коммерческого освоения нововведений;
• усложнение взаимосвязей между различными направлениями научно-технического прогресса, а также между научно-техническим прогрессом и развитием форм организации и управления производством, между отраслями, производящими и использующими (потребляющими) новую технику;
• интеграция целей научно-технического прогресса и капитального строительства.

В социально ориентированной рыночной экономике эффективность научно-технического прогресса должна оцениваться не только по экономическим, но и по социальным параметрам.

К числу социальных видов эффекта относятся улучшение социальных условий труда, совершенствование форм его организации, повышение квалификации участников производства и развитие их творческой активности; развитие социальных потребностей граждан и повышение степени их удовлетворения, увеличение бюджета свободного времени, развитие социальной инфраструктуры, определяющей эффективность использования этого времени, охрана здоровья граждан и окружающей среды.

Все виды экономического эффекта: увеличение объемов реализации товаров и услуг, повышение конкурентоспособности, производительности труда и качества продукции, наконец, увеличение чистой прибыли – отнюдь не самоцель в социально ориентированном обществе, а необходимые предпосылки для роста жизненного уровня народа и развития качественно новых черт образа жизни в информационном обществе.

Современная модель инновационного процесса имеет, на наш взгляд, три принципиальных особенности. Во-первых, она имеет четко выраженную рыночную ориентацию, начинается не с НИР, а с научно-техниче­ского маркетинга, выявления существующих у потенциальных потребителей проблем, которые могут быть решены за счет нововведений, определения оптимальных параметров и предельной цены этих нововведений.

Во-вторых, модель учитывает механизм обратных связей и взаимозависимостей, межфирменных связей, оперативно принимая в расчет условия эксплуатации нововведения у потребителя, появление конкурирующих продуктов и технологий.

В-третьих, наряду с традиционными фундаментальными НИР (basis research), направленными на приращение научного знания, выделяются пионерные (поисковые) НИР как первый этап конкретных ИП.

В диссертации анализируется опыт централизованного планирования инновационного процесса, который эффективен лишь для ВПК и мобилизационной экономики. Разрушение этого механизма в условиях обвальной приватизации, стихийной конверсии и либерализации внешнеэкономических связей привело, как показывает статистика, к развалу высокотехнологичных отраслей и научно-производственных комплексов, уходу из науки и отъезду на работу за рубеж наиболее ценных кадров, утрате ряда перспективных технологий. В России и странах СНГ резко снизилась техническая вооруженность науки, число предприятий, ведущих и заказывающих инновации, оплата и престиж труда научно-технического персонала. В Японии в 2004 г. затраты на НИОКР (137 млрд долл.) составили 3,29% ВВП – больше, чем в США (2,68% ВВП). Число научных сотрудников за год выросло более, чем на 750 тыс. человек. В результате Япония заняла первое место в мире по числу инноваций – 342,7 тыс. (рис. 2).

Рис. 2. Количество инноваций, внедренных в производство в 2004 г.

Как видно из этих данных, Россия оказалась на задворках инновационной экономики. По данным Росстата, разработку и освоение инноваций осуществляют около 10% промышленных предприятий (в США – 70%), причем только в трех отраслях этот показатель выше среднего: химическая промышленность (22,5%), металлургия (19,9%) и машиностроение (18,4%). В других отраслях инновационная активность значительно ниже: в электроэнергетике – 5,1%, в легкой промышленности – 3,2%, в деревообрабатывающей, целлюлозно-бумажной промышленности и полиграфии – 4,5%. При этом наибольшую долю в затратах на инновации российских предприятий составляло приобретение машин и оборудования (в основном устаревшего иностранного), а не НИОКР.

Общая величина внутренних затрат на НИОКР к 2007 г. увеличится в 1,5–1,6 раза – до 1,56–1,64% ВВП (против 1,3% в 2003 г.). Однако это не решает проблемы без институциональных преобразований.

В печати, в том числе научной, высказываются идеи о бесперспективности для России возврата на мировой рынок высоких технологий, что означало бы ее оттеснение на задворки постиндустриальной экономики. В 90-х гг. XX в. макроэкономическая политика России была ориентирована только на финансовую стабилизацию по рецептам либерально-монетарной теории. Эта стабилизация после повышения цен на экспортную продукцию на мировых рынках была достигнута, однако при этом произошло резкое сокращение масштабов научных исследований и спроса на научно-техническую продукцию, что привело к снижению конкурентоспособности российской экономики и ее отставанию по производительности труда. Об этом свидетельствуют данные, приведенные в докладе о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации, представленном Программой развития ООН в 2005 г.1

2

1. Снижение затрат на гражданские НИОКР с 1,4 до 0,7% ВВП в 1991-1993 гг. Это катастрофическое падение привело к ликвидации большого числа научных школ и коллективов. Хотя с 1998 г. эти затраты стали расти, по оценке авторов доклада, в 2004 г. они составляли 0,9% ВВП, что ниже среднеевропейского уровня (1,2%).

Государственные и частные расходы на третичное (среднее и высшее) образование составляют 1,1% ВВП. По отношению расходов на одного учащегося к среднедушевому ВВП Россия занимает одно из последних мест в мире, что резко снижает качество обучения, конкурентоспособность выпускников.

2. Численность занятых в НИОКР в 1990–2002 гг. уменьшилась более чем вдвое – с 2800 до 1200 тыс. человек, причем ушли наиболее работоспособные (в основном, в бизнес). По данным Росстата, отток научных кадров за рубеж резко вырос в 1990–1995 гг., а затем стал сокращаться.

Однако эти данные не учитывают большого числа научных работников, которые не оформили выезд на ПМЖ, но основную часть времени работают по контрактам за рубежом. По оценкам доклада, нашли работу за рубежом 250–500 тыс. научных работников, что означает потерю огромного интеллектуального потенциала.

В итоге 48,8% исследователей, в том числе 61% кандидатов и более 84% докторов наук, в 2002 г. были старше 50 лет. К 2010 г. из-за естественного ухода старшего поколения и слабого притока молодежи науке грозит потеря ранее завоеванных позиций и такое отставание от мирового уровня, при котором не сможет быть обеспечена безопасность России.

3. Резкое и некомпенсированное сокращение заказов ВПК, где были сосредоточены высокие технологии, привело к практической ликвидации целых отраслей производства, что вызвало сокращение ВВП на 400 млрд долл. в 1991–2000 гг. Предприятия инвестируют мало средств на обновление производства. В России на инновации выделяется в 2–3 меньшая доля ВВП, чем в странах ОЭСР. В сравнении с США, Швецией, Южной Кореей, где эти затраты выше среднего для ОЭСР уровня, Россия проигрывает еще больше (таблица). Россия уступает Европе, Японии и Южной Корее по индексу экономики знаний (ИЭЗ), по институциональному уровню экономики и информационной инфраструктуре – также Бразилии и ряду других стран. В то же время по общей доле лиц с третичным образованием Россия превосходит все развитые страны, а по доле лиц с высшим и послевузовским образованием уступает только США, Норвегии и Нидерландам, причем в ближайшие годы и по этому показателю Россия выйдет на первое место в мире.

Для оценки инновационной активности используется показатель числа зарегистрированных патентов (в расчете на 1 млн человек в год). В 24 странах Европы, а также в США, Канаде, Австралии, Израиле, Японии, Новой Зеландии это число превысило 15, что позволило отнести их к главным по конкурентоспособности странам, развивающим собственные технологии.1

3

Индекс экономики знаний и его составляющие

Страна	ИЭЗ	Институциональный режим экономики	Инно-вации	Образо-вание	Информационная инфраструктура
Швеция	9,25	8,36	9,67	9,20	9,78
США	8,69	7,81	9,47	8,43	9,03
Германия	8,38	7,95	8,88	7,87	3,82
Группа стран G7 «большой семерки»	8,29	7,68	8,69	8,26	8,52
Ирландия	8,04	8,01	7,86	8,23	8,07
Южная Корея	7,70	6,10	7,88	7,80	9,03
Эстония	7,70	8,18	7,03	7,74	7,84
Чешская Республика	6,80	6,10	6,76	7,07	7,28
Россия