Современные формы торгово-экономического партнерства в латинской америке и их влияние на внешнеэкономическую политику россии в регионе

«Венесуэльский неосоциализм» определяется автором как национальный вариант трансформации экономики в сторону более социально справедливого потребления общественного продукта через идеологизированное и гипертрофированное применение перераспределительной функции государства с несистемными попытками внедрения в сохраняющееся капиталистическое хозяйство элементов общественной и групповой собственности, необоснованно называемой «социалистической». При этом он основывается на контроле государства над стратегическими отраслями и осуществляется путем национализации с выплатой компенсаций за счет высоких доходов от использования природной ренты. Характеризуется враждебным отношением к частному капиталу и направленностью на сотрудничество в сфере внешнеэкономических связей исключительно по государственной линии.

Реформирование венесуэльской экономики в указанный период практически полностью происходило на основе использования доходов от экспорта нефти, «утверждении в качестве господствующей социальной собственности и установлении контроля государства за стратегическими отраслями экономики» в форме национализации, явившейся антитезой процессам приватизации в других странах региона. Ее характерные черты в предкризисный период состояли в отсутствии экспроприации и выкупе активов, стремлении к сохранению миноритарного иностранного участия при переходе контрольного пакета акций к государственным структурам, создании холдинговых компаний для управления собственностью.

Негативом моментом для установления и развития устойчивых форм внешнеэкономических отношений стало отсутствие надежных гарантий венесуэльского государства по иностранным инвестициям. Это снижало инвестиционную привлекательность Венесуэлы для зарубежных инвесторов, в связи с чем объем прямых иностранных инвестиций сократился в последние годы более чем наполовину. Попытки государства заменить собой иностранных инвесторов столкнулись с трудностями особенно после начала глобального финансово-экономического кризиса.

В целом, общая экономическая политика правительства являлась довольно непоследовательной, страдала отсутствием ясности на перспективу принимаемых мер и характеризовалась эклектичным смешением понятийных категорий, как-то: государственной, социальной и коммунальной форм собственности и их принудительным внедрением в экономику. Полностью отсутствовало присущее социализму комплексное межотраслевое планирование в масштабах всего народнохозяйственного комплекса. Профильное министерство и Центральная комиссия по планированию занимались подготовкой отдельных, слабо связанных между собой программно-целевых документов и малопонятной периодизацией перехода от капитализма к социализму: «паллиативная, структурирующая и переходная фазы». Управление отраслями национальной экономики являлось противоречивым, подверженным идеологическому влиянию и, по существу, враждебным интересам расширения производства (за исключением нефтегазовой и некоторых других ресурсных отраслей), не гарантируя его дальнейшее развитие и не создавая привлекательного инвестиционного климата.

Тем не менее, изучение фактического материала позволило автору констатировать тот факт, что в Венесуэле на данном этапе развития не произошло и не происходит смены общественно-экономической формации. Доказано, что несмотря на планы и заявления о построении «социализма XXI века», все социально-экономические процессы протекают в рамках капиталистической системы хозяйства, хотя и подвергающейся жесткому регулированию со стороны государства, направленному на ограничение деятельности частного сектора и укрепление доминирующей роли государственного капитализма в национальной экономике.

Национализация стратегических отраслей обусловила решающую роль государства при осуществлении торгово-экономических связей в рамках феномена венесуэльского «несоциализма». В области внешнеторгового регулирования в настоящее время все сильнее ощущается стремление властей увязать внешнеэкономическую деятельность с задачей реформирования хозяйственного комплекса страны в направлении своих представлений о социализме, еще больше ужесточить контроль государства в этой области.

Венесуэльский экспорт носит ярко выраженный монотоварный характер при сохраняющейся зависимости экономики от экспорта нефти, в основном, на рынок США. Степень «привязки» к американскому рынку в абсолютном выражении превышает аналогичные показатели в других странах региона (в частности, в Перу), даже с учетом стремления властей к диверсификации существующей модели внешней торговли и инвестиционного взаимодействия. Недостаток собственного производства сельскохозяйственной продукции и высокая степень зависимости от импорта продуктов питания представляют серьезную угрозу продовольственной безопасности страны.

Характерно, что системообразующая государственная нефтяная компания «Петролеос де Венесуэла», являясь основным субъектом внешнеэкономических связей и одним из главных участников мирового рынка энергоносителей - более 90% венесуэльской внешней торговли и привлечения инвестиций осуществляется через ее деятельность, в то же время занимается закупками продовольственных товаров за рубежом по схеме «нефть в обмен на продовольствие».

Приоритетами венесуэльской политики торгово-экономического сотрудничества являются отношения с группой стратегических партнеров: Китаем, Ираном, Белоруссией, Бразилией, Аргентиной, сюда же включается и Россия. Особое внимание уделяется взаимодействию с Бразилией, как стратегическим партнером, обеспечивающим вхождение Венесуэлы в Меркосур. При этом в Венесуэле хотели бы видеть его трансформацию в плане преодоления неолиберальных догм, а сам механизм сотрудничества также переориентировать на бартерный обмен энергоресурсов на продовольствие.

В условиях усиления государственного влияния в экономике наблюдается перенесение центра тяжести на торговые и инвестиционные операции, в первую очередь, со странами - участницами блока АЛБА, становящегося усилиями Венесуэлы реальной интеграционной альтернативой действующим в регионе ССТ.

Опорной конструкцией деятельности блока стала заявленная Венесуэлой мотивация о солидарной ответственности за энергетическую безопасность участвующих в нем государств и, в целом, региона. Таким образом, на первый план были выдвинуты политические постулаты об облегчении на антиимпериалистической основе бремени по закупкам энергоносителей развивающимися странами, страдающими от монополистического диктата транснациональных нефтяных корпораций. Другими словами, в основу строительства данной организации были положены венесуэльские углеводородные ресурсы и получаемые от их экспорта доходы. Однако АЛБА все настойчивее стремится преодолеть нефтяную парадигму и пусть, хотя и медленно, но настойчиво расширяет сферу сотрудничества, налаживая промышленную кооперацию, осуществляя взаимные поставки продовольствия и реализуя пока небольшие по объемам инвестиционные проекты.

Для управления финансовыми потоками как внутри блока, так и за его пределами, создаются собственные банковские учреждения, например, Банк АЛБА или Банк Юга, альтернативные международным и региональным кредитно- финансовым организациям. Финансовое сотрудничество в связи с проблематикой глобального кризиса становится одним из важнейших направлений деятельности этого интеграционного объединения. На саммите блока в ноябре 2008 г. были выдвинуты инициативы о создании новой региональной финансовой архитектуры, включая введение совместной расчетной валюты – «сукре», образование стабилизационного фонда и формирование Монетарного совета – аналога Международного валютного фонда в масштабах латиноамериканского континента.

В действительности блок АЛБА стал представлять собой реальный выбор традиционным формам неолиберальной континентальной интеграции, по существу являясь гибридом ССТ и структур экономической взаимопомощи. Автор делает вывод, что данная организация служит внешним продолжением внутренней стратегии «боливарианской» трансформации национальной экономики, что функционально совпадает с целями традиционных ССТ. Поэтому, несмотря на всю специфику, она сопоставима с ССТ в категориях новых форм организации внешнеэкономических связей. В этом заключается научный и практический интерес анализа методов и механизмов ее деятельности.

Венесуэла с учетом ее политического и экономического веса в регионе представляет для России стратегический интерес. Страна является важным игроком на мировом энергетическом рынке, стремится дистанцироваться от США и диверсифицировать свои внешние связи, а также претендует на роль одного из самостоятельных центров в Латинской Америке, группируя вокруг себя страны, входящие в блок АЛБА. Более того, она является одним из перспективных региональных рынков для экспорта широкой номенклатуры российских машин, оборудования (особенно для добычи нефти и газа), транспортных средств, а также продукции военного назначения.

Неудовлетворительное положении дел с двусторонней торговлей (за исключением военно-технического сотрудничества) во многом объясняется общей направленностью венесуэльской внешнеторговой политики, не стимулирующей развитие национального экспорта (вне нефтегазового сектора) и традиционно зависящей от поставок продовольственных и промышленных товаров из соседних стран. Трудности обусловлены узкой номенклатурой российско-венесуэльских экспортно-импортных операций, представленной 30-35 позициями, а также нацеленностью венесуэльской стороны на форсирование сотрудничества в области ВТС и инвестиционное взаимодействие в сфере нефтяной и газовой отраслей топливно-энергетического комплекса.

В сложившихся условиях перспективной для отечественных мелких и средних компаний формой проникновения и закрепления на местном рынке могут стать возможности, открывающиеся при установлении в удобной для России форме отношений сотрудничества с блоком АЛБА, а также при их дальнейшем распространении на Меркосур и кредитно-финансовые институты с участием членов этих интеграционных группировок.

Однако главные события в двустороннем экономическом сотрудничестве по гражданской линии будут в обозримом будущем происходить на поле инвестиционного взаимодействия при участии государственных и близких к ним российских компаний в энергетическом и сырьевом секторах венесуэльской экономики. Продолжающийся процесс пересмотра местного законодательства в отношении деятельности частного капитала, включая иностранный, в условиях участившегося нарушения прав зарубежных инвесторов с венесуэльской стороны ведет к повышению рисков российских вкладчиков капитала, планирующих осуществление инвестиций в венесуэльскую экономику. Определенное отрицательное влияние на возможности работы на венесуэльском рынке имеют активно проводимые в Венесуэле реформы в рамках строительства «социализма XXI века», в частности, стремление обусловить иностранное участие в проектах на ее территории необходимостью осуществления социальных программ, что значительно снижает их рентабельность. Поэтому, как представляется, для успешного продвижения российских инвестиционных интересов необходимо усиливать государственную поддержку, включая вопросы финансирования, гарантий экспортных кредитов, наращивания межправительственной юридической базы двустороннего сотрудничества.

Инвестиционный климат для отечественных организаций существенно улучшился после подписания и вступления в силу в конце 2008 – начале 2009 г. г. таких фундаментальных соглашений как о поощрении и взаимной защите инвестиций, отмене двойного налогообложения (ранее российские компании в отличие от своих конкурентов из других стран, имевших аналогичные договора, платили налог на прибыль в размере 36%), о сотрудничестве в сфере энергетики. Последнее предоставило права российскому нефтяному консорциуму на разработку одного из перспективных нефтяных месторождений «Хунин-6».

Для преодоления существующих ограничений в сфере валютного регулирования представляется целесообразным применение опыта традиционных торговых партнеров Венесуэлы, который заключается в создание двусторонних кредитно-финансовых институтов вне рамок действующего венесуэльского законодательства. В этой связи автор доказывает необходимость скорейшего решения стратегической задачи - образования российско-венесуэльского торгово-инвестиционного банка, призванного стать «локомотивом» двустороннего сотрудничества.

Указанный кредитно-финансовый институт, базируясь на зарубежной операционной площадке (в России), должен располагать всеми преимуществами коммерческого использования средств, свободного от концептуальных постулатов и действующих на их основе ограничений «социализма XXI века». Той же PDVSA выгодно из-за высокого странового риска самой Венесуэлы производить операции по привлечению средств за рубежом с опорой на возможности российской банковской системы.

В целом, исследованные автором особенности экономики Венесуэлы, позволяют ему сделать вывод о том, что расширение сети различных по формату межправительственных и межведомственных соглашений, меморандумов и контрактов, а также укрепление позиций в финансовой сфере с обязательным участием государственных или близких к ним структур с нашей стороны образуют фундаментальную договорно-правовую базу, необходимую для устойчивой деятельности российских компаний и организаций на венесуэльском рынке, и могут рассматриваться как своего рода относительная гарантия «юридической стабильности» торгово-инвестиционных проектов против произвольных действий местных властей. В рамках «венесуэльского неосоциализма» разнообразные неунифицированные документы играют более весомую роль в обеспечении внешнеэкономического сотрудничества, чем в неолиберальной модели, где они имеют тенденцию быть сведенными в единый формат ССТ с учетом действующих, относительно стабильных национальных законодательств.

В заключительном разделе диссертации на основании выше проанализированного фактического материала подводятся общие итоги, что позволяет сформулировать выводы, результаты исследования и предложения.

Главные научные результаты работы можно обобщенно изложить в следующей редакции:

1. Форма договора ССТ, представляющая неоднозначный феномен в системе мировых хозяйственных связей, становится доминирующей моделью международных соглашений в сфере внешней торговли и инвестиций в латиноамериканском регионе, занимающим лидирующие позиции в процессе либерализации глобального экономического сотрудничества.

2. Широкое распространение ССТ представляет собой дополнительный вызов и одновременно новые возможности для международных экономических отношений. С одной стороны, ССТ как преференциальные торговые соглашения могут способствовать торговой либерализации и экономическому развитию, инкорпорируя развивающиеся страны в глобальную экономику, с другой – расширение комплекса связей вне базы «режима наибольшего благоприятствования» может привести к углублению дискриминации и подорвать прозрачность и предсказуемость мирового торгового обмена. Преодоление указанной двойственности автор видит, прежде всего, в возможно более полном распространении принципа «открытого регионализма» на сферу глобального внешнеэкономического взаимодействия.

3. Сеть ССТ, все более плотная и переплетающаяся, создает основу для унификации условий и правил торгово-инвестиционных контактов, становится реальным дополнением многосторонним переговорам в рамках ВТО, стимулируя в то же время их дальнейшее продолжение и инициируя нахождение решений узловых проблем современной внешнеэкономической деятельности. Необходимо также дальнейшее продвижение по пути гармонизации условий ССТ в системе международной торговли.

4. В данных условиях представляется плохо просчитанной установка Министерства экономического развития России, откладывающая до момента проблематичного вступления России в ВТО ведение всех других переговоров о снятии торговых и другого рода ограничений в сфере МЭО. Такая политика может привести к неконтролируемой потере влияния России на региональных площадках, включая латиноамериканскую. Основой политики восстановления и укрепления российского экономического присутствия в латиноамериканском регионе, равно как и в других районах, должны стать двусторонние и многосторонние региональные, межрегиональные и межконтинентальные ССТ. Этот вывод становится особенно актуальным с учетом заявления Председателя Правительства России В.В.Путина о том, что Россия, формирующая таможенный союз с Белоруссией и Казахстаном, только лишь в 2010 г. начнет новый раунд переговоров о совместном вступлении в ВТО. У России просто нет запаса времени дальше откладывать свое участие в процессах региональной либерализации торговли.